top of page

Обратное течение

Молодые авторы ищут издателя своего первого романа:
 

Название романа: «Обратное течение»
Подзаголовок: феминистский роман про неодиночество
Авторы: Лейя Обякина & Серж Браунян
Жанр: роман (философский травелог) 
Объем: 440 000 знаков (11 п.л.).

Роман завершен (сентябрь 2016 – сентябрь 2023)
Язык: русский

Аудитория : интеллектуальные женщины во «внутренней» и «внешней» эмиграции, «глобальные русские», периодически страдающие от одиночества в своей стране или в мире и (поэтому?) интересующиеся не только транснациональным образом жизни («русские европейцы», «космополитическая» IT русская диаспора, «дети третьей культуры» и др.), но и экзистенциальной феминистской философией.

 Темы романа . «Обратное течение» – метафора борьбы современного постсоветского мужчины с несколькими разноуровневыми явлениями: гендерным национализмом в мире, унаследованной токсичной маскулинностью в самом себе, патриархальными и маскулинизированными практиками «управления человеческим одиночеством» со стороны государства. Это, одновременно, и романтический роман про взаимоотношения известного журналиста с космополитической девушкой нетрадиционной ориентации, и философская притча про взаимопомощь интернационального сообщества друзей в ходе их сопротивления авторитарной империи. Вторая тема – проблема «аутентичности»: как понять, что ты живешь «настоящей», а не «отчужденной» или «симулированной» кем-то извне жизнью? Третья – проблематика транснациональной дружбы людей с креолизованными культурными идентичностями, выросшими в семьях, так называемых, «детей третьей культуры». Авторы пытаются провести через весь текст тему надежды «глобальных русских», что дружба и активная жизненная позиция способны дать человеку опору, пошатнувшуюся в эпоху отката в пещерный национализм и неравномерного размывания Вестфальского мирового порядка.
 
Авторы надеются, что этот роман может быть интересен тем, кто задумывается о способности относительно автономного от государства человека выжить в современном мире, не прячась от «ветра глобализации» за спины национальных элит и их политических интересов. Можно ли выйти из собственного одиночества, не попавшись при этом в ловушки обновленного «популизма», или «суверенитизма», стремящиеся эксплуатировать все те же образы «врага»? Эта тема может быть актуальна для читателей среди российской диаспоры в эмиграции, насчитывающей сейчас около 30 миллионов человек. Особенность романа в том, что он одновременно является частью автобиографического эксперимента авторов над самими собой.
 
Авторы готовы выслать Синопсис и/или текст романа напрямую издателю, с учетом соблюдения всех авторских прав.
Пишите в раздел "Contact".

2.4. ВЫЕЗДНОЙ КИНОКЛУБ «У САТИ»
(отрывок из романа)

Это оптический обман.
Не все, что мы видим – истинно.
Фильм «Сонная лощина» (Тим Бертон)

В обратный путь


Утром Гор чувствовал себя почти на сто процентов. Он полностью поправился и бодро съел поздний завтрак.
Он даже составил компанию Тее в ее утренней пробежке по длинной пешеходной пальмовой — мощеной желтым кирпичом — аллее вдоль улицы Универсидад.
— Спасибо за вчера и отдельно за «Драконово дерево».
— Да, понравилось?
На самом деле, смотря вчера вечером в небо над Тейде, Гор размышлял о том, что его «утонувший» роман, был чем-то похож на это «Драконово дерево». Как и оно, он был также сплетен из множества интуиций и ощущений жизни. Он вырос из разных путешествий и встреч с людьми, которые рождали в нем все новые и новые понимания мира.
Ощущая утреннюю энергию, Гор-прилив решил поделиться этими мыслями с Теей во время пробежки.
— А о чем был роман?
Мой роман был про… поиск «экзистенциального транснационализма»
Что это такое?
Наверное, Тея, у каждого человека есть своя главная интуиция, «тема», которой он горит всю жизнь. У каждого из нас — как на острове в океане — растет свое «Драконово дерево». Я думаю, увидеть это дерево в душе другого человека — это и значит стать ему «другом». Но проблема в том, что дерево невозможно увидеть обычным зрением, а только «внутренним».
Для меня, «экзистенциальный транснационализм» значит учиться жить глобально. Это значит не боятся остаться «одним-одинешеньким» без защиты какого-то одного государства или опоры на те «костыли» преодоления одиночества, которые построены из «балок» национализма или постоянной эксплуатации «образов врага», о которых, кстати, вчера говорила Линда.
Я не хочу больше ходить «на костылях». Хочу бегать со своими друзьями вдоль океана… Ты же тоже любишь, как я вижу, пробежки вдоль океана?
— Да, и что?
— Просто кто-то живет так, как хочет, а кто-то — «как получается»: садик, школа, выпускной вечер в школе, институт, снова выпускной вечер, семья, дети, «нужно зарабатывать» на этих детей и семью, редкие встречи с постепенно умирающими бывшими одноклассниками… 40, 50, 60... Солнце спускается вниз по стволу драконового
дерева твоей души и вот... — сырое, хлюпкое питерское кладбище.
— Мне кажется, что ты опять говоришь немного как Линда... — перебила его Тея. — Но, нет, я не согласна с вами. Я думаю, что это — упрощение. Все люди живут «как получается». Просто у кого-то получается сильно ближе к тому, как раньше хотелось.
Тея сказала последнюю фразу так, что Гор сразу представил как будто все люди — это тающие в океане айсберги. Когда-то каждый из них «откололся» от материкового шельфа своего поколения — среднестатистической «модели для сборки» — и теперь все они плывут в одиночестве куда-то на юг. Просто кто-то «доплывает почти до тропиков» и тает, пересекая Гольфстрим, медленно переворачиваясь в воде в районе Азоров или Бермудских островов.

А кому-то уже суждено было быть «накрытым волной» гораздо раньше — еще не переплыв 50, или даже своей 40 параллели… Вот так и «получается», Тея. А так все эти «айсберги», наверное, в своей «ледяной молодости» мечтали про себя доплыть до самых до Канарских островов. Но это если плыть только прямо по течению...

© 2023 by Politics Loneliness & Solitude Lab

bottom of page